Я вот о чём подумала: а у Печенюшкина вроде есть какое-то чутьё, то ли где творится зло, то ли на злые намерения кого-то. Так это чутьё скорее волшебное или из разряда "животные чувствуют плохих людей"? Или второе, усиленное первым?
Мне очень нужно, чтобы в "Последней надежде" это чутьё на наличие злых намерений (или их отсутствие) осталось у Печенюшкина даже после того, как Ляпус выкачает из него всю волшебную силу. По тому, что уже получилось, кажется, что таки осталось. И мне нужно, чтобы к Ляпусу это чутьё не перешло вместе с чем-то ещё. Достаточно уже того, что он сможет принимать другой облик (паука). И так-то сложно будет...
Я говорила, что сломаю голову на этом. Да, мне там слишком трудно и сложно, и как персонажу, и как автору. Меня сейчас тянет заниматься именно этой частью сюжета, и мне очень страшно. Это реально задача для гениев, я после завершения буду как Донна из "Доктор кто", от перегрузки память потеряю, да, и как автор тоже. Надо остальные проекты делать параллельно, потом нечем станет.