Хотя работать приходится, конечно, на того ещё Бармалея, да походу ещё и рукожопого. Ну, тут хоть кому-то повезло.
Войдёт в "Выиграть в куклы". Ксюша ещё не поняла, во что именно её втягивают. Но шить ещё придётся, это да.
Она поправила воротник перед зеркалом, собираясь надеть куртку, как вдруг услышала негромкий оклик:
- Ксения! Ещё не ушла?
- Да, Пётр Иванович?
- Зайди-ка в мой кабинет, - поманил он её рукой. - Я хочу тебе что-то показать.
- Показать? - нахмурилась Ксюша. В прошлом её мама имела привычку подобным образом начинать издалека, чтобы отчитать Ксюшу за какую-нибудь провинность - к примеру, показать, что нашла её тайник с чем-то не очень хорошим. Но Пётр Иванович сказал это без тех скрытых недовольных ноток в голосе, было не похоже, что он собрался её ругать. Заинтригованная, Ксюша вошла в его кабинет.
- Показывайте. Надеюсь, ничего плохого не случилось?
Пётр покачал головой и грустно улыбнулся:
- Случилось, Ксюша. Несчастье у нас случилось, помощь твоя нужна.
И прежде, чем Ксения успела что-либо спросить или ответить, он подошёл к шкафу, открыл дверцу и достал из коробки мягкую игрушку. Это была крупная розовая обезьянка. На месте хвоста у обезьянки была дырка, а на трёх лапах из четырёх надорвались швы и проступила белая вата, отчего вид у игрушки был довольно жалкий, даже мордочка выглядела будто не весёлой, а шокированной и растерянной.
- Смотри, Ксюша, - Пётр посадил обезьянку на стол, - это Бесхвостый. Он очень ответственный, сильный и трудолюбивый обезьян. Работает Бесхвостый грузчиком у одного волшебника и раз в неделю приносит ему из далёких волшебных краёв всякие-разные принадлежности для творения волшебства - зелья, травы, книги, ткани, чтобы сшить какую-нибудь шапку-невидимку или сапоги-скороходы. И в один прекрасный день оказалась для Бесхвостого его ноша непосильной и неподъёмной. Еле-еле дотащил, надорвался, ручки-ножки вон, видишь, оторвались. Больно ему, плачет он, да и волшебнику колдовать трудно, когда с подручным такая беда - душа же не на месте, сосредоточиться никак, - Пётр вздохнул, будто говорил это абсолютно серьёзно.
- А... что же волшебник не поможет Бесхвостому? Не хватает волшебства, чтобы вылечить его? Или кривое волшебство какое-то? - поддержала историю Ксюша.
- Не хватает, - согласился Пётр. - Не получается пришить все лапки обратно так, чтобы Бесхвостый снова мог ими шевелить. Может, ты попробуешь? У тебя, наверное, лучше получится. Шить ведь умеешь? Игрушки чинить когда-нибудь пробовала?
- Умею, - кивнула Ксения. - Пробовала. Нитки розовые есть? Давайте сюда, сейчас всё сделаю в лучшем виде. А то мне тоже на него смотреть больно. Терпеть не могу, когда у кого-то руки-ноги не на месте. Страшно потом, спать по ночам не могу.
- Ну вот, я так и знал, что ты согласишься помочь, - улыбнулся Пётр, доставая все швейные принадлежности. - Сделаешь всё аккуратно - глядишь, ещё и увидишь, как у него лапки зашевелятся, - как-то хитро и двусмысленно добавил он.
Ксюша подготовила иголку с ниткой и взяла обезьянку в руки.
- Бедненький, - она погладила Бесхвостого, точно живого, и поцеловала в макушку. - Сейчас пришьём тебе новые ножки, чтоб ходить мог по волшебной дорожке. Потом пришьём ещё новые ручки, чтоб таскать мог волшебные штучки, - усмехнувшись, Ксюша принялась делать мелкие аккуратные стежки на полуоторванной нижней конечности. Узелок внутрь, пришить лапку крепко, надёжно и аккуратно, чтобы не торчали старые нитки и вата. Чтобы выглядел именно как новенький. Спустя полчаса у Бесхвостого были на месте все три повреждённые лапы. Ксюша взяла его в руки и внимательно осмотрела. Подлатанный Бесхвостый ощущался более упругим и тёплым, чем был до этого. Мордочка его уже не казалась такой растерянной. Пальцы гудели, ощущая какую-то вибрацию - должно быть, устали от кропотливой работы.
- Ну как? - Пётр склонился посмотреть. - Живой там наш Бесхвостый? Ручками шевелить может?
- Живой, - Ксюша погладила обезьянку по спинке. - Тёплый и довольный. Ручки целы, пусть теперь шевелит, сколько хочет. Только следите, чтобы он больше не надорвался! - поймав в ответ внезапно какой-то недовольный взгляд своего начальника, она поправилась: - Ну, чтобы ему никто лапки не оторвал, берегите, в смысле.
- Да уж теперь-то постараюсь, - ответил Пётр. - Давай его сюда.
Ксюша на прощание прижала Бесхвостого к себе прежде чем отдать. И оторвала от себя с некоторым трудом, будто он вцепился в неё.
- Вот. Теперь волшебник может быть спокоен. Если что опять - зовите меня. Была рада помочь.
- Хорошо... - Пётр кивнул и улыбнулся, но не Ксюше, а чему-то своему. Хитро и с предвкушением.
"Похоже, предстоит ещё что-то шить", - догадалась Ксюша.